Свет мой зеркальце, скажи… (СИ) - Риз Екатерина (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗

— Точно, ничего не будет, — согласилась я. — Мозгов у твоего Артёма всё равно нет, сотрясаться нечему.

— Ой-ой, — покачала Лада головой.

— Тебе совсем его не жалко?

— Артёма? Конечно, жалко. Я же его люблю. Между прочим, я его со школы люблю. Я тебе просто не рассказывала.

— И что дальше?

— Липа, ты сама говорила, что он грозился меня убить. Тебе не кажется, что эти отношения обречены?

Я молчала, потом отвернулась от сестры. Меня беспокоил один вопрос, но я боялась его задать.

— Что он с ним сделает?

— Я так понимаю, что сейчас тебя Ромочкин моральный облик беспокоит, а не судьба Артёма? — Лада на стуле откинулась, усмехнулась, плечами пожала. — Не знаю. Мне всегда советовали не задавать лишних вопросов. Да я и сама понимала, что не стоит. А вот у тебя свербит, да? Тебе знать надо.

Я поводила пальцем по льняной салфетке, что лежала передо мной.

— Тебе надо уехать из города, — сказала я ей, в конце концов.

— Предлагаешь мне любимого в беде бросить? — Лада смотрела на меня с неприятной насмешкой.

— А ты собиралась броситься грудью на амбразуру? Извини, не верю.

— Обвиняешь меня? Ну, и обвиняй. Ты о моей жизни ничего не знаешь.

— Как и ты о моей. Что не помешало тебе втянуть меня в эту историю. И делиться со мной мужьями и любовниками тоже.

— Я просто хотела пожить, как нормальный человек.

— Лада, да у тебя и так всё есть! Родители, муж, достаток. Твоё лицо на улицах огромного города. Чего ещё ты хотела?

Лада нахмурилась и ответила довольно резко:

— Ты не поймёшь.

— Ты права, я не пойму. — Я разглядывала её, искала в нас отличия. Но даже для меня это было непросто. И меня это злило, невероятно злило.

Я хлопнула ладонью по столу.

— Драгоценности мне отдай.

Лада сверлила меня взглядом, а я повторила:

— Отдай. Ты их всё равно не продашь. И из города с ними не выедешь. Отдай их мне, Лада.

— А ты Ромочку порадуешь?

— Я придумаю, как их отдать.

— Придумаешь, как сегодня придумала?

— Лада, я сейчас встану и уйду, — предупредила я. — И уеду домой. А Рома пусть останется и ищет тебя. И он найдёт, ты знаешь. Или ты этого и хочешь? — Я послала сестре едкую улыбку, хотя в эту секунду, наблюдая за выражением на её лице, у меня на душе кошки скребли с такой силой, как никогда прежде.

— Нет, я этого не хочу, — наконец сказала Лада. — С Ромой трудно жить, у него, знаешь ли, принципы. Например, он не терпит, когда ему врут. Не простит, но прежде чем честно скажет об этом, человека в могилу своими придирками сведёт. Я к этому не готова, ни за какие деньги. И жить с ним я не хочу. И никогда не хотела. Хотя, в постели он зверь, да? — Лада широко улыбнулась мне, правда, искренности её улыбке не хватало. — Это было самое приятное в нашей с ним семейной жизни. В остальном мы не сходились.

— Да будет так, — сказала я. — Это ваше дело, не моё. И перестань заговаривать мне зубы. Где драгоценности, что ты забрала?

Лада выдержала паузу, практически театральную, затем со вздохом полезла в сумку. Сумка была большая, глубокая, а свёрток Ладка достала с самого дна. Мы с ней вместе огляделись ради предосторожности, вокруг никого не было, и сестра сунула свёрток мне в руки. Он был увесистым, я прятать его сразу не стала, развернула и посмотрела. Даже при плохом освещении камни заиграли, как живые. Я в руке свёрток сжала, тщательно завернула, и убрала в свою сумку, в карман под молнию.

— Никакой справедливости в жизни, — пожаловалась тем временем Лада. — Я эти побрякушки всей своей жизнью заработала. Но, наверное, они прокляты. Так и будут плесенью покрываться в сейфе чокнутого старикашки. Липа, вот зачем они ему? Он ведь всё равно не живёт.

— Не нам с тобой об этом судить, Лада.

— А кому? Мы молодые, красивые. Они нам нужны, сейчас! А не через сорок лет.

— Так вы с Артёмом рассудили?

— Тебе не кажется это справедливым? Только не надо про то, что воровать нехорошо. Я тебе про жизнь в целом.

— Это и есть жизнь в целом, Лада. И твой Артём за это пострадал. Или страдает именно сейчас.

— Да, скорее всего, ты права. А потом тот, кто его наказывал, придёт и ляжет в твою постель. А ты будешь его ублажать. Потому что это жизнь. Вот такая она. Так кто кого может учить морали?

— Куда ты поедешь?

— Тебе интересно?

Я достала из сумки пачку денег и положила на стол. Лада на них уставилась, потом весело хмыкнула.

— Язва тебя убьёт. Ты очистила его карту?

— Считай это отступными.

— Он с тебя за них спросит, — предупредила Лада, пряча деньги в сумку. Даже не подумала отказаться.

— Выкручусь, — ответила я, притворяясь спокойной. — Когда он получит все драгоценности, искать перестанет. — Это было откровенное притворство, но Лада верила, или не собиралась задумываться над моими словами. — Подожди день-два, — посоветовала я. — Я надеюсь, что мы уедем к этому времени. Только не мотайся по ресторанам и клубам, Лада. Если ты попадёшься на глаза кому-то из ребят Яна Ефимовича, тебе точно не выкрутиться. А, судя по тому, как он панибратски сегодня с милицией общался, ему в этом городе позволено многое.

Лада вздохнула.

— Ладно. Растаю среди толпы загорелых отдыхающих.

— Это самое верное, — согласилась я. Посмотрела на часы и поднялась.

— Мне нужно идти. Рома может вернуться.

— Липа, — позвала сестра, когда я уже собиралась пойти к выходу. Я обернулась. — А что ты будешь делать? После Сочи?

Я пожала плечами и сказала:

— Мне в понедельник на работу, Лада. Тебе не понять.

Старинные драгоценности, лежащие в сумке, меня сильно смущали. Я крепко держала сумку под мышкой, и подозрительно вглядывалась в лица людей. Но до меня, кажется, никому никакого дела не было. Прохожих на улице значительно прибавилось, появились музыканты и аниматоры, включилась иллюминация, а я торопливо шла через улицу, оглядываясь и нервничая. Забрала у администратора ключ от номера, и, не сдержав волнения, спросила:

— Мой муж приходил?

— Нет. Ключ никто не брал.

— Спасибо.

И не понятно: радоваться мне тому, что Рома так до сих пор и не появился, или расстраиваться.

Не хотела думать о том, чем он сейчас занят.

Драгоценности спрятала под матрас, ничего более умного придумать не смогла. И ужинать не пошла. Переоделась в гостиничный махровый халат, и вышла на балкон с бокалом вина. Внизу шумная улица, развлечения и огни, а я сидела в кресле и смотрела на море. Но думала не о случившемся в последние недели, а о том, что через считанные дни мне нужно будет выйти на работу. Вернуться домой, в свою привычную жизнь, на работу, которой я дорожила. Всегда так считала, всегда хотела быть лучшей, добиться большего, получить повышение. У нас, кстати, коллектив подобрался молодой, амбициозный, и о повышении мечтали все. Обсуждали, сплетничали, строили планы. Я до недавнего времени была уверена, что это и есть жизнь, полноценная, важная, в которой есть правильная цель. И любовь… вроде бы была, отношения. А сейчас я сижу на балконе люкса шикарного отеля в Сочи, пью вино и смотрю на море. Тёплый ветер ласкает лицо, я смотрю на заходящее солнце, но счастливой, или даже умиротворённой, себя не чувствую. И пытаюсь решить: мне плохо настолько, что я хочу всё бросить и вернуться домой? Умом понимала, что так будет правильнее всего, но домой я не хотела. Хотела, чтобы Рома вернулся, и мы провели вечер вдвоём. Не думая о драгоценностях, Ладе, погонях… Но я знала, что так уже не будет. И ради собственного спокойствия, я не должна этого ждать и на это надеяться.

— Ты чего не спишь?

Я голову повернула, посмотрела на тёмный силуэт в дверном проёме. В городе Сочи, на самом деле, очень тёмные ночи. А сейчас почти три часа.

Вот где он был?! И даже не позвонил, хотя обещал.

— Я ложилась. Проснулась недавно.

Рома привалился к косяку плечом, кажется, тоже смотрел на звёзды. Потом шагнул на балкон.

Наклонился ко мне, обнаружил, что на мне махровый халат, я сидела, закутавшись в него и поджав ноги, и Рома стянул полы халата у меня под подбородком.